Весенний ветер никак не давал досмотреть сон. Под куртку то и дело пролезали колючие уколы холода. Остывающий костёр уже не грел, а подбросить дров уже не было силы воли. В голове как карусель крутились они те же мысли.
- «Какого лешего мы ещё не дошли до располаги и почему дневальный не догадается сам подбросить дровишек, чтобы отец-командир не сдох от холода? И чего бойцы будут делать без его чуткого руководства? Наверно полягут? Да не наверно, а точно, хотя и с отцом-командиром вероятность не менее высока».
Собравши всю силу воли в кулак, я перевернулся на другой бок, спиной к костру, и открыл один глаз, осторожно так, чтобы переход из мира грёз в объективную реальность был не столь шокирующим. И всё-таки к моим невесёлым мыслеснам мозг добавлял некоторые детали- так любимые солдатским сердцем: тушёнка, борщ, отпуск на море...– «Эх, жаль борща, так не снял пробу, наверное с гренками был». С этими мыслями я открыл второй глаз и начал фокусировку моей заспанной оптики... Дневальный, как и положено, сидел за дальней корягой и бдел свой сектор. При этом сидел грамотно, если не присматриваться, то и с десяти метров не разглядишь. И зачем так маскироваться, когда от нашего лежбища на весь лес разносится храп пятерых долговских тюленей, что совершенно необходимо для отпугивания мутантов. Я и сам бы испугался, такой это был грозный рык. Особенно старался мой зам. Я решил, что с него хватит, а то ещё, чего доброго, мой борщ схавает. –«Нефиг, вперёд командира пробу снимать» - возмутился я и хамски ткнул его ногой по берцу из позиции ведения огня на боку. Хранитель, ещё во сне, грязно выругался и, не открывая глаз, лягнул старшину в бок, да так что тот прекратил храпеть и, перейдя из позиции упор лёжа и дослав патрон в патронник, вышел на позицию стрельба с колена в слепую, направив ствол в сторону предполагаемого, конечно тоже во сне, противника. Услышав звук работы затвора, на поляне как черти из табакерки нарисовались шесть силуэтов, причём тоже спящих, но каждый направил ствол в свой сектор. Вот это я понимаю – уровень! Наслаждаясь высокой боевой слаженностью своих бойцов, я в пол голоса рявкнул. – «Здравия желаю, отважные бойцы Долга!» - В ответ я получил мычание вперемешку со странными всхлипывающими и зевающими звуками, различного смысла. По всему видно, что в их сладких снах они были оторваны, как минимум, от плова с бараниной. Ну совсем обнаглели, расслабились, а ещё профессионалы. –«Отставить! Здравия желаю ,отважные товарищи бойцы!» уже громко отчеканил я - «Зрав. Жел. тов. Командир!»- разнеслось над лесом многоголосое эхо. –«Вот так-то лучше» - усаживаясь на бревно одобрил я, теперь уже совершенно проснувшись.
-《Коновал!»- уже в пол голоса позвал я бойца. - «Я» - повернулась ко мне его голова со всё ещё стеклянными не проснувшимися глазами .
- «Проснуться, оправиться и сменить бойца Вадю на фишке»
-«Так точно! Товарищ командир, а мне чтобы проснуться надо чай горячий принять, грамм так двести» - просиял Коновал.
-«Принимай, только быстро, отдельно в кружках закипяти, чтобы быстрее, и на Вадю тоже, а не то от сюда слышно, как у него зубы стучат, чаем наверно уже не разморозим»- разрешил я.
И закипела жизнь на поляне. Бойцы вставали, разминались, цепляли снаряду, умывались в общем процесс пошёл.
Я умылся, и, как и положено командиру, поставив перед собой кружку горячего чая, разложил карту и, сурово сдвинув брови, начал водить по ней отточенным карандашом, отмечая значками что где было с нами за весь вчерашний вечер и пол ночи. Командир бригады мне всю душу вынет, если буду мямлить. Поэтому уже сейчас надо готовиться к докладу, а не то в раз на тренировочку дикции отправит, технику безопасности обращения с оружием бойцам почитать, на время...
